Страшная месть, или иДИЕТизм

прислано на конкурс «Бестsеллер»

«5 августа, воскресенье

— Зайчик! — истошно доносится сзади. — Не убегай далеко, потеряешься!

Обернувшись, уже в который раз вижу мою любимую тетю Валю и двух ее подруг, которые идут по перрону, нагруженные тяжеленными сумками и чемоданами. Я отворачиваюсь, закатываю глаза к небу и тяжело вздыхаю — началось! Теперь меня зовут не Света, а «Зайчик». Тетя Валя называет меня так уже четырнадцать лет, считай, с моего рождения. Так что теперь на «Зайчик» я откликаюсь словно на мое второе имя.

15-й вагон, 14-й… О Боже, какие же они длинные! Наконец наш — 13-й! Тети остановились перед вагоном и опустили свои тяжелые сумки на асфальт. Все стояли в ожидании, когда тетя Валя достанет билеты. Она заранее собрала их у нас, поясняя это тем, что по отдельности они могут потеряться, а у нее на сто процентов останутся в целости и сохранности. Теперь же она в панике выворачивала свои карманы и рылась в сумках, лихорадочно ища пропавшие билеты. Все не на шутку разволновались. Я только усмехнулась про себя — этого следовало ожидать! В этом вся тетя, и беспечность — ее второе имя.

— Я точно помню, что клала их в сумку, еще подумала, что в кошелек нельзя — если вытащат, билеты останутся, — сбивчиво бормотала тетя Валя, роясь в вещах. Мы облегченно вздохнули, когда она с ликованием достала четыре смятые желтенькие бумажки.

— Вот они, — выдохнула тетя Валя и протянула их проводнице.

— Проходите, — равнодушно ответила та.

Я прошла вперед к нашим местам, села и облегченно вздохнула — наконец-то! Теперь можно расслабиться. Уже предвкушая летний отдых и теплое море, я почувствовала, что мое настроение резко поднимается. В это же время в купе протискивалась тетя Валя. Она взяла на себя обязанность разместить сумки. Задвинув последнюю сумку ногой под столик, она села и театрально смахнула пот с лица. Тетя Люда, самая молодая из всей компании (не считая, естественно, меня), сразу стала вязать.

— Все взяли? — суетилась тетя Валя. Тетя Надя мрачно пророчила, что нам, как всегда, не повезет с погодой. Тетя Валя возражала, она была прирожденной оптимисткой.

Поезд тронулся. Я залезла на верхнюю полку и стала от скуки смотреть в окно на проплывающие мимо дома и деревья.

— Знаете, девочки, как море благоприятно воздействует на весь организм, — донесся до моих ушей голос тети Вали. — Там природа лечит от всех болезней. А особенно хорошо там получается впитывать космическую энергию! В городе это хуже получается, зато на море!..

Далее следовал длинный монолог тети о космической энергии, о здоровье вообще, плавно переходя на тему «болезни и как от них защищаться».

Самое прикольное началось, когда мы сели пить чай. Тетя Валя копошилась в пакете, доставая конфеты, а я смотрела в окно. И когда я повернулась, чтобы взять конфету, мои глаза заметили нечто совершенно невообразимое — разрезав небольшую шоколадную «Маску» на четыре части, тетя Валя убирала обратно в сумку складной ножик…

Я все еще не могла осознать увиденного, когда рассмотрела протягиваемый мне кусочек. И тут до меня одним махом дошел смысл того, о чем тетя Валя трубила на каждом углу и чему я не придавала никакого значения: от кофе выпадают зубы, от шоколада начинается золотуха, и вообще, все, что вкусно, — вредно и от него умирают. Боже! Мне стало плохо. Предстоит двухнедельная поездка, во время которой я буду вынуждена вести «здоровый образ жизни», который проповедует моя тетя. Совершенно расстроившись, я быстро выпила чай и залезла на верхнюю полку и уснула…

7 августа, вторник

Утром я проснулась и вышла на улицу. Вдохнув в себя легкий морской бриз, я почувствовала себя на миг свободной как никогда, но пронизывающий голос моей тети из-за угла возвратил к реальности, напоминая, что на меня одеты железные оковы. Я тихо подкралась к дому, выглянула из-за угла и увидела такую картину: тетя Люда с тетей Надей сидели как завороженные и слушали тетю Валю. А та, словно читая монолог Чацкого о ничтожестве фамусовского общества, ходила туда-сюда, немного опустив голову, и время от времени взмахивала руками. И получалось это у нее, пожалуй, не хуже, чем у Валдиса Пельша.

— Это невыносимо, просто невыносимо! — горячилась тетя. — Я не могу здесь впитывать космическую энергию, я не могу общаться с космосом!!!

Я еле смогла сдержать смех, но после того, как поняла, что существует реальная угроза переезда, решила действовать.

— Я никуда не поеду! — выпалила я, внезапно выскочив из-за угла.

Битый час ушел на выяснение отношений, когда наконец-то победила я.

— Ну, ради моего Зайчика я готова на все! — сказала тетя Валя, и ее слова отозвались во мне радостью и ликованием. Но радоваться было еще рано, война только начиналась.

9 августа, четверг

Весь день я умирала с голода. Мне и в голову не могло прийти, что придется голодать с пачкой денег в кармане. Как только я залезала в холодильник с надеждой найти что-нибудь съестное, мне попадалась только зелень и уже ненавистные фрукты. В лучшем случае там стоял вегетарианский борщ, про который я уже не могла даже думать, не то чтобы есть, а в чайнике — что меня просто убивало — был заварен зеленый чай. Итак, меня атаковали сразу с двух сторон: психически и физически. А самое ужасное было то, что я уже ни о чем другом не могла думать, кроме как о еде…

11 августа, суббота

Наконец-то мне удалось сделать вылазку в близлежащий магазин. Каждый раз, когда я проходила мимо него, у меня текли слюнки. Еще бы — на витрине красовались розовые жирные сосиски, колбасы и всевозможные окорока. Через десять минут я с видом победителя возвращалась домой, неся в пакете полкило сосисок «охотничьи». Да, я была счастлива, что наконец-то мне удастся поесть каких-то сосисок третьего сорта. Боже, как человеку мало надо для счастья, оказывается! Дома я спрятала их под матрас, чтобы они не пахли на всю комнату, и стала ждать подходящего момента, но он так и не наступил, так как тети весь день сновали туда-сюда. И лишь ночью, когда все легли спать, я решила утолить свой голод, который перерос уже в хронический. Аромат был превосходный, вкус — божественный! Но беззаботно наслаждаться мне удалось недолго, так как меня пронзил страх. Ведь запах этой злосчастной сосиски может достигнуть тетушек, и они проснутся. А тетя Валя сразу распознает «яд». Я тут же юркнула под одеяло, накрылась с головой и принялась вовсю уминать сосиски. Теперь я полностью, на своей шкуре убедилась, что означает фраза «есть втихаря под одеялом».

14 августа, вторник

Наша веселая поездка подходила к концу, и в честь такого знаменательного события тети дружно решили побаловать себя сметанкой. После ее покупки мы решили прогуляться, так сказать, «нагулять аппетит». Сметана, как говорит моя тетя, хотя и способствует ожирению, прекрасно влияет на цвет лица. Я же во время прогулки думала не о сметане, а о тех сосисках, которые еще оставались после второй оптовой закупки. Вдруг я вздрогнула от неожиданности, так как прямо над моим ухом прогремел голос тети Вали:

— Вот, вот! Вот здесь много космической энергии. Впитываем, девочки, впитываем!

Я шла сзади всей смехотворной процессии «девочек», которые «впитывали» космическую энергию, подняв вверх руки, и вдруг не выдержала и засмеялась. Тети, словно по команде, развернулись и стали хором читать лекцию о космических силах. Домой я вернулась уже с ужасным настроением. Я поняла, что моя поездка пошла коту под хвост. Я не могла любоваться красотой природы, беззаботно купаться в море, а только и думала, что бы мне съесть и как. Мне осточертел такой образ жизни, и я решила отомстить!

Как-то на заднем дворе я нашла валяющуюся на земле челюсть давно умершего какого-то домашнего животного и подумала, что она может мне когда-нибудь пригодиться. И вот она мне пригодилась! Я вытащила из нее шатающиеся зубы, незаметно подкралась к холодильнику, достала банку сметаны, воткнула в нее зубы и ложной выровняла поверхность. И стала ждать наступления обеда.

И вот все мы сидим за столом и уплетаем за обе щеки вегетарианский борщ.

— У нас же есть сметана, — подсказала я, стараясь, чтобы ни один мускул не дрогнул на моем лице.

— Ах да, — воскликнула тетя Валя и пошла доставать сметанку из холодильника.

— Ну, девочки, я, как главный, сейчас ее продегустирую, — сказала тетя Валя, поднося ложку ко рту. Я ждала развязки, затаив дыхание. Вдруг на зубах тети что-то хрустнуло. Тетя Валя в панике помчалась к раковине и начала кричать на весь квартал, что у нее выпал зуб. Но, осмотрев себя и убедившись, что все зубы на месте, она недоуменно посмотрела на нас и сказала, что зуб не ее. Я еле сдерживала смех.

— Чей это зуб? — надвигаясь на нас, спрашивала тетя Валя. — Чей… это… зуб?!

И тут я выпалила:

— Это может быть чей угодно зуб. Я не удивлюсь, если мы там найдем и мышиные лапки.

Голос мой был тихим и вкрадчивым и воздействовал на окружающих должным образом, нагнетая обстановку. Я тут же начала фантазировать, говорила, что один раз нашла в бутылке с газированной водой мышь, а в хлебе — ржавый болт, что в наших антисанитарных условиях может происходить что угодно, и в сметану могло попасть все что угодно. Тетя Валя сразу же кинулась чистить зубы и все оставшееся время причитала, что могла заразиться бешенством или глистами. От банки немедленно избавились, а тетя Валя поклялась, что больше никогда не возьмет в рот пищи животного происхождения.

Расправившись со «сметанкой», тетя Валя еще долго причитала, но после успокоилась, и у нее даже поднялось настроение. Тетушка уже рвалась домой, сообщая нам, что здесь она набралась космической энергии и теперь соскучилась по Москве.

Мы уезжали на следующий день. Я, уже пересиливая себя, домучивала оставшиеся сосиски. Я лежала ночью на кровати, смотрела в потолок, дожевывала последнюю сосиску и мысленно клялась себе, что больше ни-ку-да ни-ког-да ни за что не отправлюсь со своими любимыми тетушками».

Вероника