В поисках потерянного мира приключений — 3

— Жили-были на белом свете трое чокнутых журналистов, — голосом охрипшей кукушки вещала Юлька. — И на одного из них напала одна чокнутая идея — поехать в смоленские леса искать клад Наполеона…

Мы вчетвером за полным отсутствием сил сидели как Винни-Пухи под гигантским деревом где-то в центре леса. За пределами кроны в землю лупил сильнейший дождь.

— И поехали трое чокнутых в смоленские леса, и встретили по дороге «черных следопытов», — продолжала занудствовать Юлька, изучая пышную листву приютившего нас растения и задумчиво рыхля каблуком ботинка землю. — И не понравилось им снаряжение журналистов, особенно металлодетекторы. И заподозрили они в них конкурентов.

В небо цвета маренго встряла молния.

— …И вместо поисков клада пришлось журналистам отбиваться от грабителей могил времен второй мировой, — гудела Юлька. — Двое чокнутых с местным дедом и аборигеном Серегой сидят теперь под дубом, а репортер Иван Озеров пропал в лесу…
С тех пор как мы присели на краю воронки, где взорвался снаряд, и ничего вокруг не обнаружили, мы решили, что было бы очень желательно вспомнить, как выглядит бутерброд. Только наш отряд собрался это сделать, как дед сказал:
— А вот и луч света в темном царстве… Заткнитесь, завинтитесь в дерево и прикиньтесь корой.
— Где луч? Кто это?! — подалась вперед Юлька.
— Вот! Снова! — просипел дед и схватился за ружье.
Теперь и мы увидели, как пишут в детективных романах, «мечущийся огонек, который надвигался прямо на нас». Дед прицелился.
— Не стреляйте в пианиста, — сказал до боли родной Ивашкин голос. — Он ползет как умеет.
Из-за стены ливня появился наш репортер. Он был небрит, взлохмачен, на шее болтался полевой бинокль. Руки его были измазаны в глине. Ванька собрался было поздороваться с дедом и Серегой, но тут я начала высказываться, потому как события последних дней меня порядком достали. Я говорила о том, что жили-были на свете три потрясающе ненормальных человека…
Под завязку нашей беседы Иван не выдержал:
— Среди нас только двое ненормальных — ты и Юлька. Неужели вы думали, что я оставлю вас одних в чаще леса! Я никуда не пропадал, а только держал вас в поле зрения и наблюдал за вашими странными телодвижениями.
— Зачем?!
Озеров вздохнул с видом «ваши дурацкие выходки мне надоели, надоели, надоели» и рухнул на землю:
— Мне нужно было наших попутчиков спугнуть. Чтоб не играли по ночам в лунатиков и лунаходиков. Вот я и устроил взрыв, привлек их нездоровое внимание… Думал, вы умные и догадаетесь сразу в деревню смотаться. Мне-то вам все объяснять времени не было.
— Да откуда мы знали, где деревня!
— Так вы еще и по сторонам не смотрите! — зарычал Ивашка. — Журналисты! Мы мимо этой деревни еще вчера под вечер прошнуровались. Хотя в этот момент вы очень увлеченно обсуждали преимущество туши для ресниц «MaxFactor» над тушью для ресниц «Lancome»… Нашли время и место!
— Давайте меня ругать, — села я на землю рядом с Озеровым. — Давайте!
На этой возмущенной ноте мы закончили прения и принялись за еду.
Скажу честно, более странного ужина в моей жизни еще не было. Промасленные консервные банки времен второй мировой войны производства Великобритании мы сначала вскрывали Ивашкиным ножом-пеналом, потом ели эту тушенку, предварительно посыпав жгучим корейским перцем, и запивали французским красным вином урожая 1939 года. Все это добро Ивашка приволок из землянки, которую он нашел в лесу.
Хорошо еще, что, съев эти припасы, в настоящее темное царство мы не попали. Наутро все проснулись в здравом уме и относительно трезвой памяти, опрокинули еще одну бутыль французского красного и… стали думать о том, где может быть затоплен клад Наполеона.
Все-таки веселые мы люди! Вместо того, чтобы сидеть в редакции, пить кофе и воодушевленно ругаться с дурным компьютером, мы, как опять же пишут в детективных романах, «сидели в этой грязной дыре и ждали появления тех придурков с пушками». И все ради чего! Ради того, чтобы насытить свои легкие кислородом, позагорать, найти какую-нибудь монетку каких-нибудь времен…
Мои мысли были несвоевременно прерваны наглым Озеровым, который поднял меня за капюшон куртки и очень громким басом осведомился:
— Теперь меня слышно?!
За что и получил от меня в ухо.
Как оказалось — он не мог до меня достучаться уже «битую минуту».
— Так ты будешь мне помогать или нет? — в очередной раз с пафосом проговорил он.
— Че делать? — зевнула я.
— «Че делать»! — передразнил он. — Мастер слова… Землянку от хлама освобождать
Я слегка удивилась.
— Какого дьявола мы будем освобождать от хлама землянку?
— Чтобы потом ее подорвать! — Ивашка жестом дал понять, что разговор закончен.
Спустя несколько минут мы были на месте.
— Ах ты, ешкин свет! — удивился дед, глядя на густо поросшую мхом землянку. — Так вот что вы нашли! Это же, наверное, тот самый партизанский склад, о котором мне двоюродный брат рассказывал!
Озеров от этой фразы так и застыл на месте:
— Дед, а ты-то сам кому-нибудь об этом…
— Ну а чего? Чего? — смутился дед. — Чего такого? Приезжали в прошлом году трое молодых ребят. Историков. Ну, выпить, закусить привезли. Слово за слово — и рассказал. Так я ведь не знал, что этот склад тут до сих пор… Это вроде как байка, легенда…
— Погоди, дед, — перебил его Озеров. — Как они выглядели, историки эти?
После этого Озеров довольно точно описал тех «черных следопытов», которых мы встретили в смоленской электричке.
— Похоже, они, — мотнул головой дед. — Историки.
— Они такие же историки, как я фотомодель, — рассердился Озеров. — Эти ребята на мертвых бизнес делают. Собирают по лесам каски времен войны, пряжки от ремней, солдатские медальоны, оружие. И на Запад продают в антикварные магазины. А такие, как ты, на цель их наводят.
Дед только руками развел.
— В общем, дело серьезное, — подвел итог Озеров. — Надо отсюда рвать когти, и побыстрее. Эти ребята церемониться не будут. Шлепнут в лесу — и тут же закопают…
Мы с Юлькой под конвоем Озерова спустились в подземное сооружение. Сергей с Ивашкой вытащили оттуда все, кроме ящиков с промасленным немецким оружием.
— Вот, — мотнул головой Озеров. — Все в целости и сохранности. Не взорвем все это к чертовой матери, того и гляди из этих автоматов и порешат нас.
Когда мы выбрались на белый свет, у землянки нас поджидал дед с минами.
Короче, от всего от этого у меня голова кругом пошла. И пока она так шла, дед с Ивашкой что-то там с минами намудрили и потянули нас в сторону. Юлька отправилась вслед за Сергеем за шмотьем, которое мы с ней при отступлении побросали в яму, а я подсела к деду и Ивашке.
— Что спросишь? — поинтересовался Озеров, вскрывая очередную промасленную банку с тушенкой.
— Как ты думаешь, где сейчас наши друзья из электрички?
— Скорее всего поблизости, а что?
— Что значит «поблизости»! — опешила я. — И ты спокойно отпустил Юльку…
— Она с Сергеем, — перебил меня Озеров. — Этот человек вырос здесь. А «черные следопыты» — нет. Так что за Юльку не беспокойся.
Подул ветер. Ивашка оглянулся, отставил консерву и вытащил зажигалку. Дед с подозрением уставился на моего друга. Медленно взял ружье и проворчал:
— Теперь нам за себя надо беспокоиться, — он кивнул на Озерова. — Слушайся коллегу. А то из нас сделают тушки… от куриных окорочков.
— Привет, ребята! — раздался резкий знакомый голос.
На опушке сразу стало очень тесно. Я глотнула побольше воздуха.
— Как вы не вовремя! — покачал головой Ивашка и скучным голосом приказал: — Ложись, бродяги!
Дед нажал на курок. Завязалась перестрелка. На меня внезапно налетел Ивашка, и мы покатились в овраг.
— Не поднимайся, — Иван набросил мне на голову капюшон моей куртки. — Ща рванет.
— Там дед! — еле выговорила я.
— Сомневаюсь, что он все еще там…
И тут рвануло. На нас обрушились комья земли. Потом снова рвануло. И снова…
Потом мы куда-то бежали, и мой капюшон постоянно цеплялся за ветки стремительно проносящихся мимо нас деревьев. Через три часа мы вышли к деревне. Но не к той, где жили дед и Серега. Но к такой же глухой.
— Есть хочешь? — спросил Ивашка, когда мы прислонились к чьему-то забору.
— Я бы сейчас выпила чего-нибудь, — пыталась отдышаться я. — Но, по-моему, сейчас вырублюсь.
И я действительно начала вырубаться.
— Сафка, ты с ума сошла! Не сейчас! У меня нет при себе нюхательных солей!
Коллега несколько раз встряхнул меня, оторвал от забора, открыл калитку и толкнул к колодцу. Из дома никто не вышел, видимо, все уже спали. Ивашка вытянул ведро ледяной воды и опрокинул его на меня.
Хватило меня примерно на час. Я уснула прямо на ходу. Очевидно, Озеров тащил меня остаток пути своим излюбленным способом — перекинув через плечо. Смешно, но именно с этого и началась охота за наполеоновским золотишком.
Проснулась я в полдень на печке в доме деда. Кто-то стучал ножом по дереву. Я свесила голову с печки и огляделась. Озеров сидел за столом и резал салат. Представив себе, как славно я выгляжу, я попыталась прикрыть физиономию своей шевелюрой и прокрасться к умывальнику. Но Ивашка поднял голову.
— Что это? — испугался он и захохотал. — Мама родная, убери с лица эту паранджу! И посмотри на меня — я выгляжу не лучше.
— Где Юлька? — стала слезать я с печки.
— Догадайся с трех раз!
— У меня голова разлетается на атомы, — проворчала я, — а ты загадки…
— Ничего себе загадка! Амор у нее! С Серегой! Она ему сейчас картошку на огороде помогает окучивать. — Озеров снова хохотнул. — Загадка… Ну и наблюдательная же ты, подруга!
— Я репортаж об их аморе писать не собираюсь! — попыталась взъерепениться я.
— Зато о другом напишешь, — Ивашка поднялся и подвинул мне тарелку. — Это тебе салат. Вот чай. К вечеру картошку сварим. А я пока пойду деду помогу воду из колодца натаскать.
При воспоминании о колодезной воде я поежилась.
— Послушай, а наши вещи? Где они?
— Пропало все. Туча снаряги пропало, а без нее не то что клад Наполеона — своих ушей не найдешь. Только оборонный детектор сохранился. Я им одного нашего друга оглушил… И не делай такие большие глаза. Он сам виноват — нечего было в меня целиться!
Я возмущенно посмотрела на Ивашку.
— Чтобы я еще когда-нибудь согласилась участвовать в твоих авантюрах! Чтобы я еще когда-нибудь… Золото Наполеона!..
— Да не шипи ты! — Озеров посадил меня за стол и торжественно вручил нож и вилку. — В городе этих «черных следопытов» опасаться не стоит. Самое главное сейчас — выехать отсюда. Так что готовься — завтра — в Москву!
И главное — никому не говори, где была и что с тобой было…
САФФИ