Мы сидели на лодке во дворе озеровского дома и злобно, не отрываясь, смотрели на дверь подъезда. Мужики задерживались.

— Мы выйдем ровно через пять минут! — страшно манерничая, передразнила Юлька Ивашкиного другана.

В этот момент дверь подъезда почти слетела с петель и в проеме показался рюкзак. За ним — еще один. «Рюкзаки» выпали на улицу, обернулись, и мы увидели наших друзей.

— Что вы сидите — не могли помойку сюда притащить!!! — тут же кинулся на нас Озеров.

— Он что, рехнулся? — обалдела Юлька. — О чем говорит этот пацак?

— Он говорит: почему такое безобразие — он вышел из дома через полчаса после того как обещал, а дрова у порога еще не свалены! — перевела я, еле сдерживаясь, чтобы не засветить Ивашке здоровущий такой фингал.

— Дрова? — растерялась Юлька.

— Ну, «дрова»… «помойка»… машина… — какая разница, когда мы опаздываем, — встрял Ивашкин друг, подхватил лодку, и экспедиция помчалась к шоссе.

Мы разбежались в разные стороны и стали сигналить, в результате чего через пять минут к месту встречи съехались «помойка» — «Мерседес», «дрова» — «Волга» и машина «Победа». Мы быстро забросали их снарягой, прижали к сердцу дорогие металлодетекторы, и эскорт рванул на вокзал.

— Впереди пробка, — заявил водила нашей «Победы» и свернул в ближайший дворик — поехал напрямик. «Дрова» и «помойка» не сориентировались и отстали на светофоре.

Остаток пути мы, бухтя под нос: «Опять от меня сбежала последняя электричка», проехали почти на двух колесах со скоростью 92 км/час и врезались в здание вокзала за пять минут до отхода электрички. Откуда-то из-за угла вырвались две наши машины и резко притормозили у заснувшего было гаишника, который тут же проснулся и стал требовать штраф. Из «Мерса» вылезла Юлька в пятнашке и с детектором в руке и завопила:

— Кончай базар-вокзал! Три минуты осталось! Вадик — беги вперед, в случае чего — стоп-кран тебе товарищ!

Нам повезло — на электричку мы успели. С помощью Вадика. Он выскочил из вагона, помахал нам, и наша экспедиция отправилась в Смоленск.

Как только электричка отошла от платформы, мы глубоко вздохнули, откинулись на спинки сидений и уставились на наши баулы.

— Самое время выяснить — что мы забыли, — Ивашка отодрал липучий хлястик одного из рюкзаков.

— Если нарвешься на бутерброд, — буркнула я, — кинь мне!

Коллега полез в сумку и стал сосредоточенно в ней рыться.

— Зажигалку ищешь? — поинтересовались рядом.

Мы обернулись. К нам подсел парень лет двадцати шести. На нем была универсальная куртка из тех, в которых ходят наши фотографы — с диким количеством карманов, — линялые, но явно «родные» джинсы и сумка через плечо. И улыбка.

— Не курю, — резко ответил Ивашка и продолжил свое занятие.

Мы с Юлькой слегка приподняли брови — причина, по которой приблудившийся тип впал в озеровскую немилость, была неясна. Но причина в наличии присутствовала, потому как Ивашка хамить так просто не станет. Однако тип не внял нашему настроению и без всякого выражения продолжал:

— А кстати, вы не знаете, который час?

— Наша электричка отошла от платформы в 9.16 по местному времени, — отрезал Ивашка и взглянул на мужика взглядом, который обычно убивает. — С тех пор прошла ровно одна минута.

— Ну спасибо, — парень поднялся и закинул сумку за спину. — Значит, в смоленские леса едете… Придурки.

И пошел по проходу к дверям.

Спустя минуту Ивашке вдруг жутко понадобилось «выйти в тамбур покурить».

— Пошел разбираться, «курильщик», — поняла я.

— С этим? — переспросила Юлька. — Я вообще не поняла, по какому поводу Озеров взъярился.

Озеров вернулся злющий, как невыспавшийся таежный медведь, который хотел поймать геолога, но тот от него убежал.

— Сгружаться нам надо с электрички — на следопытов нарвались, — подхватил он один из рюкзаков. — Нас трое, их шестеро. Они — через вагон.

— Кто такие? — нахмурилась Юлька.

— «Черные» следопыты — могилы немецкие времен войны в лесах копают — оружие, кресты, бляхи и прочую символику ищут. Я с этими парнями уже сталкивался. Не с этими конкретно, но…

— В электричке народу — яблоку плюнуть негде. Зачем им к нам пришквариваться? — спросила я.

— Потому что у народа нет ни одного детектора, а у Юльки под сиденьем их целых два. А им эти игрушки не помешают, — Ивашка вытащил обмотанные брезентом детекторы из-под сиденья и досадливо добавил: — Ну и лоханулся же я. Надо было в футляре покупать или целиком брезентом покрывать, чтобы в глаза не бросались. Ладно, сядем на следующий поезд, и — опаньки.

Мы промокли под дождем на промежуточной станции около часа и сели на следующую электричку…

— У-у-у, комарье мое, — стукнула я по руке, ранним утром следующего дня выбираясь из палатки и пытаясь ворваться в соседнюю. — Озеро-о-ов, подъем!!!

Из палатки — ни звука.

— Есть хочу! — полог нашего жилища откинулся, и появилась Юлькина голова. — Ивашка проснулся?

— На позывные не откликается, — вытаскивая из рюкзака полотенце, походя пошутила я, — но из палатки явственно слышится чавканье.

— Что-о-о?! — Юлька вырвалась из спального мешка и потрюхала к озеровской лачуге. — Озеров, отдай ветчину!

Она заглянула внутрь.

— Нормально, — Юлька обернулась. — Ты в курсе, что его здесь нет?

— Акваланг на месте? — поинтересовалась я.

— На месте. Да и что он с этим аквалангом делать будет? Ты посмотри на это болото. Во, блин, в глушь забрались… Как мы сюда вообще дошли? — Юля медленно просыпалась. — Саф, а между прочим, кто шатался ночью по лагерю?

— Вот Иван, наверное, и шатался, — я закинула полотенце за спину, взяла мыло и отправилась к, с позволения сказать, водоему. — «Просто я лунатик, по ночам не сплю…»

— С фонариком? — не унималась Юлька.

— С фонариком? — обернулась я. — Тебе приснилось. Все фонари в нашей палатке.

Я заглянула за свой спальник — три фонаря на месте. Мы обыскали Ивашкину лачугу — нашли только огниво, но не нашли «оборонный» детектор. «Фишеровский» подводный был спрятан в вырытой накануне яме и накрыт нашей палаткой. Юлька села на землю и, ничего не понимая, уставилась на пробивающуюся молодую травку.

— Может, тебе пригрезилось?

— Фигура на фоне костра мне тоже пригрезилась? — удивилась Юлька. — И вообще где Ивашка с детектором? Он же должен был предупредить — куда идет.

— Может, у него времени не хватило… нас предупредить.

Так мы и рыскали вокруг лагеря, пытаясь обнаружить хоть что-то. Прошло пять часов — наступил полдень. Щебетали птички. Озеров не появлялся.

Обед мы встретили с ПМами в руках. Юлька пыталась шутить.

— Саффи, солнышко, а умеешь ли ты стрелять по-македонски?

— И по-зулусски, и по методу древних майя… — мрачнела я.

— Ну, раз ты такая крутая, подержи мой огнемет, а я пока ветчину с сыром порежу. Мы же не завтракали, — тут она полезла в палатку, извлекла оттуда нож-пенал, невесть откуда притараненный Озеровым за день до нашего отъезда, и принялась рубить им ветчину.

Ну и зрелище мы, наверное, представляли собой. Правда, тогда подумать об этом я не успела, так как отчетливо услышала какой-то звук и почва под ногами слегка дрогнула.

— Вот дьявол! — Юлька перестала рубить мясо, прислушалась и ошарашено добавила: — Взрыв… по-моему.

Я вскочила.

— Тащи сюда валежник — чем больше, тем лучше, — обратилась я к Юльке. — Я собираю шмотки.

— Что? — не поняла она.

— Друзья из электрички, — выдрала я колышки озеровской палатки. — Они километрах в двух от нас. Хотя, могу ошибаться — в лесу я не ориентируюсь.

Мы быстро упаковались, оставив при себе только оружие, бинокли, фонари, огниво и еду, свалили вещи в мелкий овражек и забросали их ветками. Следующий вопрос, который пришел в наши перепуганные головы — куда бежать?

При всем при том, что соображалки наши не работали, у нас хватило ума рвануть в сторону, противоположную той, откуда мы услышали взрыв. И совершенно случайно оказались в деревне, не менее глухой, чем то место, откуда мы только что слиняли — на единственной улице стояло пять домов.

— Куда стучать будем? — спросила Юлька.

— Вон тот дом, видишь, не огорожен забором…

Мы потопали к этому дому и поняли, что слегка ошиблись — вдоль всего довольно большого участка по земле тянулась колючая проволока. При ближайшем рассмотрении рядом с тропинкой, ведущей к дому, мы наткнулись на табличку «Мины!».

— Кажется, здесь мужик серьезный живет, — побледнела Юлька. — Пошли отсюда, пока нас на семь тысяч над землей не подкинуло.

— Не исключено, что именно он и сможет помочь. Эй! Здесь есть кто живой?!

Дверь тут же открылась, и на пороге появился мужик лет шестидесяти с винтовкой в руках:

— Вы кто?

— К вам пройти можно? — замешкалась Юлька. — Ну… так, чтобы вертикально не взлететь.

— А, — улыбнулся мужик. — Вы из Москвы. На три метра вправо, переступите через «колючку», только упаси вас за нее задеть… По тропинке можете идти совершенно спокойно.

— У вас тут что — осада Ла-Рошели? — перешагнула Юлька через «колючку».

— Что-то типа того. Я, девчонки, фермерствую. Так мне, только я здесь устроился, местная «братва» и власть палки в колеса ставили. Потом нападения были. Тогда я в лес ушел — там полно оружия еще с Отечественной валяется — вот, мины установил. Да вы проходите.

Мы прошли в дом. Первая вошла я:

— Мама мия, что это еще такое?!

Вся стена напротив меня была завешана старыми винтовками, автоматами, штыками, парабеллумами… Подойдя поближе, среди этого безобразия я узрела два маузера и кортик.

— Так, — дед уселся на табуретку и положил винтовку себе на колени. — Что у вас стряслось? Я знаю — вас трое приехало. Где Иван?

— Кто?!!! — ошалели мы с Юлькой.

— Он у меня гостил два года назад. Обещал в ближайшие полгода заехать — «Беломор» завезти… На станции я видел, как двое девчонок и один парень в нашу сторону пробирались. Думал, ошибся, но Ивашку по «волчьей» походке узнать можно. Так где он?

Мы выложили, что знали. Дед внимательно выслушал наши россказни и пробухтел:

— Стар стал. Взрыва не слышал. Может, почудилось вам?

— Навряд ли.

— Ладно, ненужное шмотье можете здесь скинуть. Пошли.

Дед спрыгнул в подпол и вернулся с тремя гранатами. После чего мы вышли из дома, пронаблюдали, как он подсоединяет к замку и петлям какие-то проводки, и отправились за ним. По дороге дед наведался в соседнюю хату и выволок оттуда огромного сонного бородатого мужика лет тридцати.

В таком составе мы приближались к лесу.

Оказалось, что дед знал лес, что называется, «насквозь». Он знал, где искать захоронения наших и немецких воинов, знал поляну, на которой мы остановились, знал от нас, с какой стороны раздался взрыв, и таким образом вычислил местонахождение наших «друзей». Экспедиция преодолела заросли какого-то жутко «сплетенного» растения и оказалась на краю рытвины. И наконец мы увидели…

(Продолжение. Начало см. «Бумеранг» N 6’97)

САФФИ

Компания наших корреспондентов — Саффи, Озеров и их приятельница Юлька — отправилась на поиски клада Наполеона, по преданию захороненного в смоленских лесах. Однако поисками сокровищ они заняться не успели, потому что…