Про восточные спортивные единоборства дзюдо, таэквандо, кекусинкай, айкидо слышали, пожалуй, все. Мэнчудо спецы относят к восточным единоборствам, хотя сами мэнчудоисты не считают себя, как ни странно, спортсменами.

По их мнению, мэнчудо — это больше методика. По ней обыкновенный человек, совершенно не подготовленный к нагрузкам, закалится физически и психологически, сможет достигать феноменальных результатов в ведении боя и абсолютно не будет зависеть от окружающей его среды: то есть ему будет все равно, в Антарктиде он дерется или в Африке.

Историческая справка. Мэнчудо возникло в Маньчжурии как вид национальной военной подготовки. В России, соответственно, последователей ее нашлось немного.

Мы решили разобраться, откуда такая несправедливость: почему мэнчуДО, которое и по написанию похоже на популярные виды спорта — дзюДО, айкиДО, таэкванДО, — ну никак не хочет встать с ними в один ряд. Картина получилась достаточно запутанная. Понятие о мэнчудо я складывала, как из мозаики — читая заметки на страницах своего блокнота, где были стенограммы бесед с людьми, что-то знающими о мэнчудо.

Запись N 1. Основной момент в мэнчудо: начинаешь драться только в том случае, когда противник убежден на все сто, что ты уже умер от его каратистских приемов и ничего плохого ему уже не сделаешь. Краткий сценарий схватки по-мэнчудоистски: сначала тебя долго-долго бьют ногами, забивают до смерти, у тебя практически все сломано и отбито, твои противники во время твоего «обрабатывания» сами выдыхаются. И вот тут-то ты, как супергерой в кинобоевике, вдруг вскакиваешь и яростно начинаешь раскидывать ничего не понимающих врагов направо и налево.

Как стать таким супергероем? — См. N 2.

Запись N 2. Мэнчудо помогает человеку стать независимым от окружающей среды: а) природы и перепадов температуры; б) плохих людей. В этом помогает подготовка тела к большим температурным перегрузкам, связанным с холодом и жарой. Начинающим рекомендуется бродить без обуви зимой, спать в снегу голым… Высокие температуры преодолевать придется тоже: гулять босиком по углям, как это делают в Болгарии, или зарываться в песок на полдня где-нибудь в районе экватора. И второе — непосредственно связанное с N 1: чтобы не упасть после первого же удара, успеть дать сдачи за поставленный фингал и после долгих побоев всех хорошенько отделать (как было сказано в N 1), в мэнчудо очень важно научиться преодолевать болевой барьер. (Наверное, чем чаще тебя будут бить, тем быстрее ты к этому привыкнешь. И к боли, соответственно, тоже.)

Запись N 3. Один из важных моментов, отличающих мэнчудо от остальных видов карате: в нем нет спаррингов. В маньчжурском своде написано: «Нельзя испытать полет мухи». То есть невозможно при помощи воображения постичь какое-то состояние, если ты в действительности в нем не побывал. Соответственно, в мэнчудо считается, что бесполезно проводить спарринг, если нет ощущения настоящего боя, бессмысленно тренировать скоростной удар на макиваре, а не на конкретном враге. В спортивных видах карате запрещены любые удары, наносящие увечья противнику, прямые удары в лицо и т.д. Тренируясь с такими ограничениями, профессиональный каратист к любому противнику, будь то его партнер по спаррингу или просто уличный хулиган, начинает подходить только со спортивной точки зрения. Бывает, что человек десять лет занимается карате, а в сложной боевой ситуации не может быстро сориентироваться, не ударит сразу своего врага в лицо просто потому, что в течение десяти лет он никогда не делал этого во время спаррингов. Каратист все равно на мгновение задумается, спортивная это ситуация или боевая. А пока он думает, его противник первым нанесет удар.

Запись N 4. В мэнчудо есть упражнения со специальными предметами: нунчаками и палками. Кручение палки хорошо развивает мышцы, руки становятся сильнее, и это помогает наносить удары большой силы. Причем часто удары производятся такими частями тела, которые обычно в бою не используются.

В основном, в мэнчудо тренируются с палками. Но не ставится целью ломать ими руки, ноги или кого-то убивать: это просто инструмент для упражнений. С его помощью ты дрессируешь свой организм, чтобы в какой-то боевой ситуации быстро сконцентрироваться и сообразить, как тебе поступить нелогичным способом и дезориентировать противника.

Запись N 5. Время занятий. Естественно, тренировка не сразу приведет к умопомрачительным результатам. Их ты достигнешь не через неделю и даже не через год. Именно это отпугивает многих потенциальных «спортсменов»: занимаешься-занимаешься, а эффекта никакого.

Запись N 6. В мэнчудо не существует никаких принципиальных правил ведения боя. Нанесение удара считается лучшим способом победить врага. Но в мэнчудо часто отказываются от ударной практики. Потому что обычно энергия, вложенная в удар, полностью не реализуется. Ударная техника может использоваться в конце боя, когда противник лежит на земле и находится явно не в выигрышном положении. Вот тогда ты спокойно можешь нанести точный удар по противнику (лучше по лежащему): теперь-то он уже никуда не денется.

Запись N 7. И вообще, мэнчудо — это не спорт. Его приверженцы считают: если два человека начинают биться, то один должен убить другого. В обычных видах единоборств это явно не приветствуется.

Запись N 8. Если мэнчудо и можно назвать учением, то только закрытым. Никаких секций в местном Дворце спорта ты не найдешь. Найти (с большим трудом) можно Учителя и двух-трех его учеников. Если при таком малом количестве народа боевая дисциплина жива, значит, она самодостаточна и не требует какой-то ненужной популярности и ажиотажа.

Запись N 9. Учитель и ученики. В обычных секциях тренер занимается со спортсменом 2 — 3 часа в день, потом они расходятся и не видятся больше до следующей тренировки. А в мэнчудо приветствуются отношения Учителя и ученика по восточному типу, то есть ученик полностью доверяет Учителю, и тот им абсолютно властвует круглые сутки. Если Учитель ученику прикажет подняться на пятый этаж и прыгнуть из окна, он без слов это сделает.

Из всего вышеизложенного ясно: мэнчудо — не спорт. Это что-то ДО спорта. И как оно было маньчжурским видом военной подготовки, так, скорее всего, и осталось.

Режиссер Андрей И, который является одним из немногих российских последователей мэнчудо, собирается установить рекорд Гиннесса по вращению палок. Он собирается крутить ими в БОЕВОМ режиме в течение трех часов. Обычно профессионалы могут выдержать такой ритм только около получаса. Официально подобные рекорды еще не устанавливались.

Наталья СВЕТЛОВА

За помощь в подготовке материала редакция благодарит кинорежиссера и обладателя 4-го дана мэнчудо — Андрея И.

Максиму Халину — девятнадцать. Занимается роликами около шести лет. Ежедневные тренировки и долгие катания из количества наконец плавно перешли в качество. За это время Максим успел достигнуть того, что успевает далеко не всякий: выиграл соревнования на стадионе «Динамо» в Москве, после которых ему сразу же предложили выступать за крупную скейт-фирму «К-2». В прошлом году в «Парке Победы» он занял первое место в соревнованиях, посвященных 850-летию Москвы. В первой «двойке» (Роман Дырин — Максим Халин) он поехал на традиционные заграничные соревнования в Лозанну выступать от Российской федерации роллер-спорта.

— Максим, как все начиналось?

— Это было очень давно, в 1991 году. Папа купил мне обыкновенные, «в два ряда-колеса» ролики, и я отправился в первый раз кататься. До этого я наблюдал за другими скейтерами, за тем же Ромой-Акробатом, вместе с которым мы позже ездили в Лозанну, и мне тоже сразу ужасно захотелось иметь настоящие, хорошие роликовые коньки. Ребята гоняли на Гребном канале, на большой крыше трибуны. У меня тогда ломались ролики, и приходилось все время покупать запчасти, ремонтировать. Они дурацкие такие тогда были, непрочные…

— А свой самый первый трюк ты помнишь?

— Я начал кататься в конце лета, а к трюкам приступил только в середине лета следующего года. Это были какие-то вращательные боковые прыжки и — через голову. Сначала ничего не получалось, все казалось — страшно. Но потом понял, что все равно надо что-то делать, ведь это очень здорово и круто! Так пошло-поехало. Да, сначала сидел по полчаса перед трюком и думал. А потом разгонялся — и весь страх куда-то исчезал. И тогда, и сейчас в такие минуты думаешь только о том, как ты прыгнешь, забываешь обо всем, будто душа выходит и только тело едет. Потом вспоминаешь с удивлением — как это я смог?

— А сейчас ты уже не думаешь полчаса перед трюком?

— До сих пор иногда бывает не по себе перед прыжком. Хотя уже намного реже — все уже давно отработано. Раньше прокручивал в голове, как все сделать, чтобы травму не получить. Мы как-то зимой тренировались на Гребном канале, поставили трамплин, нагребли большую кучу снега и стали нырять туда на роликах. Все так классно получилось! А когда снег растаял, мы решили сделать то же самое на асфальте. Я в первый же раз упал и сломал руку — не рассчитал скорость разгона.

— А приземляться как учились?

— Сначала на «пятую точку» в основном приходилось. А потом уже на ноги. Первое время мы прыгали на траву. Ставили трамплин — и летели. Но на траву опаснее сигать боком, к примеру, прыгнешь, но ролики не едут по почве, а встают и вкапываются в нее. Суставы могут тут же вылетать. А на асфальте или скользишь себе дальше, или, в худшем случае, падаешь.

— Какие трюки тебе больше нравятся — прыжки или езда по рэйлам?

— Все скейтеры в основном занимаются ездой. Это если только праздник какой-то, люди начинают сложные прыжки показывать, а так — скольжение.

В рампе я пробовал кататься, но мне не очень понравилось. В стрите — едешь, если запрыгнул на перилину — доезжаешь. А в рампе надо делать сальто и трудные вращения. Когда я только-только начинал, мне очень хотелось кататься в рампе, но ее тогда у нас не было. И я все думал: вот появится, и меня от нее не оттащишь. Теперь же рампа нашлась — и нет никакого желания к ней приближаться. Ее выставляют на площадку раз в месяц по большим праздникам, а в остальные дни, где ее искать? Так что стрит для меня намного круче.

— Когда начинается сезон у роллеров?

— Если в Москве вдруг не выпадет снег, то я и зимой буду кататься. Но только начнет заносить дороги, и все — сезон кончился. Поэтому зимой я занимаюсь сноубордом.

— Расскажи о московской роллерской тусовке. Большая она?

— Да, большая, но тех, кто хорошо катается, мало. Это, как мне кажется, Митя Фисенко (Таракан), Миша (Доги), Максим Зубарев и Рома Дырин (Акробат)… Конечно, это наши самые прогрессивные роллеры. Сейчас, кстати, в тусовке становится все больше людей, которые стремятся чего-то добиться. Раньше, бывало, просто придут, посидят-покурят и разойдутся.

— Много у вас девчонок в тусовке?

— Не очень. Я с ними почти не общаюсь. Они несерьезно занимаются и мало чего достигают — больше просто сидят и смотрят.

— Как у скейтеров складываются отношения с девушками?

— Так же, как и у всех людей.

— Ты с Ромой-Акробатом представлял нашу Всероссийскую ассоциацию роллер-спорта в швейцарской столице скейтеров — Лозанне? Как тебе поездка?

— Мне все очень понравилось. Я на площадке когда увидел всех крутых роллеров, то просто о-фи-гел. Только кататься там было неинтересно, потому что стояла сильная жара. К тому же там столько крутых понаехало, что хотелось просто на них посмотреть, а не выделываться самому.

— С кем-нибудь из заграничных скейтеров познакомились?

— Многих мы уже знали до этого — Эрло Эйзенберга, Брайана Смита, Тима Варда, Криса Эдвардса. На английском мы не общались. Но ведь там и так все друг друга прекрасно понимали. В последний день мы пришли на набережную, где тусовался народ, и увидели, как Эрло Эйзенберг с друзьями играет в бильярд. Мне стало очень смешно, потому что я никогда не мог себе представить, что он может вообще что-то делать, кроме катания. Просто без роликов его невозможно представить, а тут вдруг бильярд. Но играл он, тем не менее, прилично.

— Что тебя в этой поездке больше всего насмешило?

— Мы пришли в китайский ресторан — я, Рома и Наташа Бондаренко (президент Всероссийской ассоциации роллер-спорта. — Прим. авт.). Я заказал мясо, потому что мне там все время хотелось поесть чего-нибудь серьезного. Мне принесли блюдо. Посередине его стояли две декоративные морковки в виде Эйфелевой башни и какого-то медведя. Мы с Ромой начали их есть. Тут к нам подлетает официант и говорит, что эти морковки есть нельзя, потому что они просто украшают блюда и стоят там целых два дня! Они считают, что через пару дней овощи уже нельзя есть. А мы их слопали! Для них это был шок, а нас от смеха просто прохватило.

— Ты решил всю жизнь заниматься роликами?

— Нет. Я буду работать и параллельно заниматься роликами. Конечно, если будет возможность. Ведь кататься профессионально очень долго невозможно. Максимум ты отъездишь до 25 — 30 лет, а потом все равно придется задуматься о более серьезных вещах…

АЙГУЛЬ

Серфингом — катанием на доске с волны на волну долгое время занимались аборигены. Потом одному из умных американцев лет двадцать назад пришла в голову идея прибрать изобретение к рукам, приладить к доске парус и назвать все это более мощным словом — «виндсерфинг». Получилась так называемая «карманная яхта». С тех-то пор «большая волна», ставшая уже нарицательным понятием в жизни серферов, не дает покоя их мятежной душе, а при слове «ветер» эти любители качки просто не находят себе места.

Один из них — президент Российской ассоциации фанбординга — никита Маршунок.

— Странно, что именно в Москве Вы устроили свою Ассоциацию фанбординга и школу для начинающих виндсерферов — ведь здесь нет ни моря, ни волн…

— И все же Строгино — центр серферской тусовки. Я помню еще Строгино пятнадцатилетний давности когда на воде здесь было всего пять парусов, а сейчас — около пятисот. Здесь идеальные условия для обучения.

Виндсерфингом можно заниматься уже с 12 лет. А чемпиона из начинающего тренер в состоянии сделать за два года. Даже если человек придет в 16 лет и позднее — ничего не потеряно. Виндсерфинг — это не фигурное катание, где начинают заниматься с шести лет.

— Как проходит обучение в вашей школе?

— С помощью специального оборудования — учебных досок, прощающих все ошибки начинающего, и легких, небольшого размера, парусов. Обычно я уделяю теории очень мало времени, потому что бесполезно запоминать термины, технические приемы. Приходит ко мне человек, на словах я объясняю теорию пять минут, не больше. После этого я выхожу с ним на воду, беру себе учебную доску и начинаю управлять им, как радиоуправляемой моделью. Говорю: «Согни левую руку, держи спину ровнее, руку отведи назад…» Ему кажется, что он все делает сам — свершается чудо: пять минут назад пришел впервые на берег, и вдруг он сам плывет, делает поворот… Первые победы очень сильно окрыляют, и оттого практически никто от нас по собственному желанию потом не уходит.

— Что нужно сделать, чтобы попасть в вашу школу?

— Принимаем всех. Обязательным является только умение плавать. Еще бы неплохо иметь гидрокостюм.

— Сколько стоит обучение?

— Если человек мне нравится — вообще ничего. А если пришел ученик со средствами, то, думаю, 40 долларов в месяц не будут его тяготить…

— Какие бывают доски для виндсерфинга?

— Любительские и спортивные. Они различаются размерами и весом. Начинающему нужна большая, устойчивая вещь. Потом человек «вырастает» из нее, ему хочется новых ощущений. Асы виндсерфинга катаются на таких досках, которые почти не держатся на плаву — если на них просто встать, они уходят под воду. Хорошая усовершенствованная доска весит около 4 кг, но при этом она очень прочная. Вся же конструкция вместе с парусом тянет килограммов на 10 — 15.

Доска с парусом обычно стоит 1000 долларов. Купив однажды, на ней можно кататься хоть до старости.

— А если в Строгино нет ветра и грозы месяц-другой?..

— Тогда начинает рушиться мозг серфера, людей, действительно, надо уже лечить. То есть вывозить куда-нибудь, где есть море и хороший свежий ветер.

Обычно в ноябре мы делаем самый большой выезд — в Хургаду, на Красное море, в Египет. Там всегда собирается очень много народу, около 300 человек — набивается целый самолет! Мы раньше много путешествовали и нашли оптимальные места, где в разные сезоны можно найти ветер и волны.

— Вот уже пять лет под началом твоей Ассоциации на берегу Азовского моря в городке Казантип собирается огромное количество народа, все наши лучшие серферы и просто их друзья и сочувствующие. Что это за тусовка и для чего ты ее собираешь?

— Однажды я почувствовал, что у меня достаточно авторитета и опыта, чтобы собрать людей, которым интересен виндсерфинг и провести нормальный чемпионат. В первый раз это было на Казантипе пять лет назад. В прошлом году туда приехали около трех тысяч человек, практически всех я знаю по именам. На второй год Казантипа там собралось в два раза больше человек. Что будет дальше — просто не представляю.

Казантип — это небольшой провинциальный городок. В неделю он полностью меняется, наполняется людьми, многие его жители даже не понимают, что случилось, откуда здесь столько народа?

Этот город мы с другом нашли совершенно случайно. Двенадцать лет назад путешествовали на машине и в какой-то момент на дороге нам нужно было выбрать — ехать налево или направо. И выбрали Казантип. На карте его не было. Этот современный город построили не так давно, специально для обслуживания атомной станции. До ее пуска оставалось меньше полугода, но потом произошла авария в Чернобыле, и эту станцию после всяких экспертиз признали сейсмически опасной и закрыли. А город остался.

В Казантипе не бывает «спортивного сборища» каких-то качков. Там спортсменов не больше пятнадцати процентов, остальные — просто тусовка, группа поддержки, люди, которые приезжают туда отдыхать, общаться. Еще бы — прямо в атомном реакторе открыт огромный танцпол. Из Москвы приезжает много известных музыкантов, ди-джеев, которые играют там свою музыку. В общем, будет огромный и впечатляющий рейв. Почему именно рейв? Потому что сейчас это модно, эта культура развивается, и я решил сделать нашу тусовку наиболее прогрессивной. Для меня самое главное, чтобы после Казантипа у всех остались приятные воспоминания…

— А после «первых Казантипов» у тебя они были?

— Еще бы! Был такой забавный случай, когда на Казантип кто-то из тусовки привозил шамана. Он устраивал какие-то ритуалы, вызывал ветер, улетал в какие-то другие миры, договаривался с Богом ветра… Все ложились кругом, а он носился вокруг нас и играл какую-то бесконечную монотонную музыку. Мы предавались медитации. Он, действительно, вызвал ветер, да такой, что иногда даже переборы были, начинался шторм.

Но я не знаю такого ветра, при котором совершенно нельзя было бы выйти на воду…

Айгуль СУБХАНКУЛОВА