Приключения севильских цирюльников

Ненавижу, когда Озеров вламывается ко мне в кабинет, или ловит в коридоре и стучит по плечу, или врюхивается в лифт на том этаже, откуда его совсем не ждешь, и изрекает что-нибудь умное. Например:

— Пора в Испанию!

После чего вызволяет меня из лифта и тащит к начальству. Босс глядит на наши серые лица, заценивает красные веки глаз, плавно переходящие в синяки, и хмуро произносит:

— Ну и монстры… Ладно, валяйте! Я буду следить за сводками «Интерпола».

Так мы оказываемся отпущенными и никому не нужными.

Из впечатлений девушки по имени Саффи

На территорию страны Карменок и страстных торэйров наша компания — Озеров, я и двое друзей, Танюха и Виталик, — он же «Айвазовский» — попала незаконно. Потому что Айвазовскому взбрело в голову обождать, пока с малагской таможни схлынет поток русских буйволов тинейджерского вида с неисправной нервной системой, и мы спокойно, не теряя наших шмоток, пройдем контроль и получим «регистрационную карточку въезжающего». Так мы, переминаясь с ноги на ногу, проторчали в аэропорту полтора часа, а когда нервные буйволы наконец промчались, таможенники с налитыми кровью глазами замахали на нас руками, пробасили что-то типа «идите-идите» и забыли снять с нас отпечатки анкетных данных.

Через три часа мы были в холле одного из четырехзвездочных отелей курортной зоны Коста-дель-Соль под названием Торремалинос. У стойки наблюдался седой кабальеро, который изучал нас взглядом и напевал себе под нос жгучее «ритмо». Мы подошли и представились. Кабальеро улыбнулся и что-то сказал сопровождающей.

— Он рад, что вы, ребята, не из «новых», а вы, девчонки, не оторвы, — перевела сопровождающая. — А то тут приезжает наш молодняк с гонором, наводит шухеру, и только после их отъезда у обслуги наступает расслабуха с мирными американскими пенсионерами.

Кабальеро отдал нам ключи, мы пообещали сопровождающей, что послезавтра непременно отправимся в Севилью, кинули свой багаж в номера и помчались отмокать в Средиземщине.

На пляже было людно. И отовсюду слышалась исключительно родная речь. Оказалось, что все нерусские туристы предпочитают бассейны, находящиеся в трех шагах от пляжа.

Из впечатлений хорошего парня по имени Озеров

Странные звери эти иноземцы. В трех шагах от бассейна море, а они в хлорке бултыхаются.

Только я подумал: «Хорошо, что здесь нет шей с ушами и их ушанок», как послышался визгливый голос:

— Лена, немедленно иди сюда! Я кому сказала?! На тебя уже весь пляж смотрит! Ты куда приехала! Ты — в Испании!!! Ты приехала на свое любимое Средиземное море!

Ради интереса я глянул на «нового» ребенка — девочка копалась в песке и мало внимания уделяла своей мамаше лет девятнадцати. Чаду было года три. «Да, — подумал я. — Любимое Средиземное море… Чтоб я так жил!»

Однако время подходило к обеду, и наша гвардия решила отметиться в отельной харчевне. Вопросов — что одеть — не возникло: в каждом номере висели таблички, ясно указывающие на вольную форму одежды в дневное время и на приличную — в вечернее. Девчонки нацепили джинсовые шорты неимоверно короткой длины, но смягчили удар по пылким испанским официантам вполне пристойными футболками с надписями «Flintstones» и «Deeр Рurрle» и бескаблучными сандалиями. С такими дамочками мы появились в ресторане, где официанты приветствовали нас своими «о ла!» и обозвали нашу свору «итальянскими туристами». Дело в том, что один из них видел, как на пляже Сафка очень вдохновенно ругалась на итальянском, когда юная супружница одной из «шей», промчавшись мимо, задела мою «вьетнамку» и вместе с песком опрокинула ее на Сафкин журнал мод. Как бы то ни было, официант так воспылал к нашей компании, что нам достался столик между французами из Ниццы и испанцами из Севильи.

Мы сели и стали изучать меню. Да, пацаны, Испания — не Греция, где каждый третий грек говорит на чистейшем русском, блин! Приезжая в Испанию, нужно знать как минимум итальянский. О чем я и сказал нашей подруге Саффи, которая тут же возмутилась моим поведением и заявила, что итальянский учила в глубоком детстве — где-то года четыре назад — и с тех пор напевала только песни Челентано.

— Вот и напой им что-нибудь из его репертуара, где говорится о том, как он хочет омаров, красной икры и испанского вина! — не растерялся я. — А мы подпоем, чтобы было понятно — сколько!

— Этих вы пением не заманите, — уверила нас Татьяна, кивнув на официантов.

Обслуга на бешеных скоростях насилась по залу, чудом не сталкиваясь друг с другом. Они громко приветствовали всех, кого можно поприветствовать, и в перерывах между приветствиями распевали оперные арии. В одной из них мы распознали «Болеро». Девчонки моментально вспомнили фильм «Самая обаятельная и привлекательная» и громко запели:

— «На бой быков смотреть пошли-и-и с тобой однажды этим ле-е-етом!»

Официанты опешили и оторвали свои моргалки от нуворишской жены в супер-экстра-мини-юбке и на двадцатисантиметровых каблуках, которая, стоя рядом со своим ребенком, наклонилась над столом и показывала чаду, как правильно резать мясо. Правда, опешили испанцы лишь на секунду, а затем во всю прыть помчались к нашему столику. Так, благодаря женской половине нашей «ай-ай-ай-ай-ай-компаньи» компанья на все время нашего пребывания в отеле была обеспечена самыми громкими приветствиями «о ла!» и той едой, которая нам была нужна, а не той, которую мы вынуждены были бы выбирать из меню, ни черта не понимая по-испански. О ла!

После обеда соседи из Севильи вовсю стали нас зазывать на свою родную землю. Всенепременно! Но сначала мы изучим город Торремалинос.

Из впечатлений девушки по имени Саффи

Что случилось со славным городом Торремалиносом, мы сначала и не поняли. Три часа дня. Жара. Старинные дома. Ухоженные улочки. Красота. И ни души. Ни одной. А на всех окнах опущены жалюзи. И цветы в горшках растут.

— Что сие значит? — задала я странный вопрос нашей четверке.

— Это означает: спите жители Багдада… — щурился от солнца Айвазовский. — Сиеста, иными словами. В это время все испанцы дрыхнут как сурки.

Мы забрели в пустынный центр города, потом добрались до окраины, затем с какого-то перепугу полезли на древнюю стену, после чего поняли, что спускаться лень. Однако спустились и даже поймали себя на мысли, что пешком до отеля ходят только дураки. А мы умные. Поэтому мы поедем на автобусе. Мы нашли остановку, пристроились в очередь и стали ждать.

Ждали мы около часа. Очередь за это время выросла еще метров на десять. Мы нервничали. Очередь спокойно стояла в очереди. Наконец автобус подошел. Водитель открыл задние двери, выкинул доехавших, поднялся с кресла, не спеша прошел по салону, посмотрел — все ли сошли, кто должен был сойти, вернулся, закрыл задние двери, открыл дверцы рядом с собой и начал продавать билеты. Мы опять начали нервничать, поскольку мы — люди русские, и мы знаем, что у нас за такие штучки уже убили бы водителя, перевернули бы автобус, потом повернули бы его обратно, выбрали бы нового водителя и поехали бы без билета, распевая песню «Эх, ухнем!». В этот момент рядом с нами — очевидно, из автобусного кондиционера — пошел шарашить поток горячего воздуха. Двое испанцев заметили это, что-то друг другу сказали и начали хохотать. Поскольку все испанцы говорят очень громко, то реплики этих ребят долетели до самых отдаленных уголков очереди. Очередь пришла в дикий восторг. Итак, автобус, битком набитый совершенно невменяемыми от хохота людьми, тронулся с места. Четверо русских тоже смеялись. Поскольку они так ничего и не поняли…

По приезде в отель мы встретили там сопровождающую, которая посоветовала все-таки поехать в Севилью, а заодно прогуляться по Торремалиносу ночью. Мы пошли. И обалдели.

— Ну они, блин, дают! — сказал Озеров и притих.

Весь город сиял огнями. Народ гулял, пел, танцевал и вообще отдыхал. Ночью. Когда все нормальные люди дрыхнут как сурки.

Из впечатлений хорошего парня по имени Озеров

Гуляя по ночному городу, мы отщелкали кучу пленки, и поутру я отправился в фотоателье. День стоял солнечный, все вокруг плавилось от жары, и я с облегчением вздохнул, когда наконец добрался до нужного здания. Юная сеньорита за стойкой попросила подождать, и я отошел к окну. Когда я выглянул на улицу, раздался оглушительный грохот. Люди замерли.

— Кабальеро! — с ужасом воззвала ко мне сеньорита.

— Спокойно! Это — гром! Дождь! — показал я на потолок. — Андерстэнд?

У сеньориты сделались круглые глаза, она перемахнула через стойку и бросилась к окну. Я устремился за ней и что увидел: из всех близлежащих домов выхрюкиваются знойные испанские доны и доньи, ошалело озираются, после чего с криками и песнями начинают плясать прямо на улице. Сеньорита повисла у меня на шее, расцеловала в обе щеки, сиганула обратно за стойку и выдала мне чек. После чего я спасся бегством.

Дворами пробравшись к отелю, я и там застал картину фиесты в полном разгаре. В коридоре, воровато озираясь, весь мокрый, как акула, я столкнулся с совестью и здравым смыслом нашей компании Танюшкой.

— Родная, — бросился я к ней, — у них что — чердаки поперекашивало?

И мудрая Танюшка, удивленно приподняв бровь, ответила:

— Дружище, у них же пять лет не было дождя!

Из впечатлений девушки по имени Саффи

И потянуло же меня на романтику! И угораздило же поехать вместе с Озеровым. Да только кто же знал, что, проходя по холлу отеля, озеровский взгляд зацепится за проспект с феноменальными видами городка Рондо. Это дало ему повод вломиться в номер, где мы с Татьяной отдыхали после завтрака за детективными романами, и закричать:

— Где Айвазовский?!

— Отправился к японцам играть в покер, — поведала Татьяна.

— Какие японцы?! Там Рондо без нас простаивает!

— Погоди, мы же в Севилью после обеда собирались… — не поняла я.

Однако переубедить Ивашку было невозможно. Мы отняли у японцев нашего Айвазовского (с солидным выигрышем), сели на автобус и отправились в город, расположенный на скале, которую в незапамятные времена рассекло надвое.

Весь идиотизм сложившейся ситуации я заценила только тогда, когда увидела перед собой узкую дорогу типа «серпантин». Я до сих помню одну поездку по такой вьющейся дорожке на высокогорную заставу в Закавказье. Мой дед тогда чрезвычайно торопился на какую-то очень важную встречу и дал водителю добро на «разумный максимум». Мы добрались без приключений. Но тогда нас вез пограничник. Сейчас…

Пару раз нам уже казалось, что машина, вырвавшаяся из-за поворота, либо врежется в нас, либо врежется в скалу, либо не врежется никуда. Потому что вылетит за пределы, извиняюсь за выражение, — трассы. Но мы доехали, и красота города немного успокоила наши расшалившиеся нервишки. На курки фотоаппаратов нажимали без дрожи, даже нависая над бездонным ущельем. Однако ущелье — ущельем, а возвращаться нужно! И нас снова погрузили в автобус. Тот тронулся, и началось самое смешное — спуск. Под анекдоты Озерова и Айвазовского. Про орлов и «новых русских». Я все вспоминала, как мой дед торопился с высокогорной заставы на самолет, как водитель из-за этого снова исполнял чудеса высшего пилотажа, как мы в конце концов ссерпантинились к подножию горы, но то был пограничник… Сейчас нашим водилой был седой испанец. И он-таки доставил разваливающийся автобус куда надо. И мы уже думали, что кошмары нам только померещились, когда гид вдруг сказала: «Дайте Хуану приличные чаевые за то, что все-таки доехали!» Так мы могли еще и не доехать?!

Таким вот образом прошло две недели. Красные глаза исчезли вместе с синяками. В сводки «Интерпола» мы не попали, потому что в добродушной Испании криминогенные ситуации нам не встретились. Страну вместе с корридой посмотрели. Правда, до Севильи с ее цирюльниками не добрались…

Шеф по нашему возвращению видом своих сотрудников остался доволен. И тут же загрузил работой. Но, уже отпуская нас из кабинета, вдруг, косясь поверх очков, спросил, что означает сводка ИТАР-ТАСС об исчезновении трех древних пальм с пляжа у Гибралтара…