«Рюмочка» на трассе

Огромный рефрижeратор, утыканный лампочками, тяжело сполз с мокрой ленты шоссе на раскисшую обочину. Вечерело. Впереди, в мутной кисее мелкого дождя, едва угадывались купола церквей древней Вязьмы. Секунды на две-три, не больше, задержался на вязкой смоленской глине трейлер. Ровно настолько, чтобы открылась дверца и вниз легко спрыгнула русоволосая девчонка в потертых джинсиках, свитере и с брезентовой сумкой через плечо. «Бай, Стив!..» — девчонка небрежно махнула рукой и поплелась по шоссе в сторону Вязьмы. Дверца «Суперскании» мягко чавкнула, и фура неспешно двинулась в сторону Москвы.

Светке было холодно. Oт дождя, от ветра, от какой-то внутренней пустоты, от того, что Стив, «кобелина шведская», до сих пор трясущийся от имени уже давно мифического КГБ, трусливо высадил ее за два километра от Вязьмы…

В принципе ее можно было назвать даже хорошенькой: большие зеленые глаза, чувственные, слегка припухлые губы, вздернутый носик. И только желтоватый, несвежий цвет кожи да траурные круги под глазами неумолимо старят двадцатилетнюю Светку — «плечевую» девочку на трассе Москва — Брест.

…Отца не помнит, мать с утра до вечера вкалывала на хлебозаводе. Икры с крабами не ели, но на кой-какую одежонку да на вареную колбасу им с младшим братом хватало. После восьми классов — медучилище, потом — санитарка в больнице. Сутками и за гроши.

С Эдиком, прапорщиком местного стройбата, Светка познакомилась на дискотеке, когда ей едва стукнуло семнадцать.

Начали встречаться. Танцы-жманцы-обжиманцы, а потом… Короче, детей не в капусте находят.

Пришлось Эдику жениться. Вокруг, конечно, шипели, хихикали, «по залету», мол. Месяц прожили сносно, а дальше… Дальше муж начал пить: сначала бутылка в день, потом две… Да ладно, если бы только пил… Одним словом, свою первую лучшую подругу Светка ему простила. А вот вторую, да еще в своей постели, да еще через четыре дня — нет уж, выкуси. Убрался, короче, к себе на Брянщину. А с чем Светка осталась? Зарплата — слезы, Артем растет, да и сама вроде еще молодая, одеться-обуться хочется. Тут и подвернулась бензоколонка на трассе — соседка там работала, устроила. Зарплата — с больничной не сравнить! Деньги, правда, тоже не сахарные: вонь бензиновая, грузовики ревут, мат-перемат, да еще шоферюги, каждый второй облапать норовит. А потом поставили новый резервуар и завезли немецкое оборудование — АЗС «Мобил». Сразу иностранцы табунами повалили. Вежливые, спокойные, правда, на русских смотрели сверху вниз. Оно и понятно: залился по горловину русским бензином, залез в свою блестящую кабину и покатил в Европу.

В первый раз Светка поняла, что еще очень ничего даже для гладких и сытых западников, когда подрулил к заправке «Мерседес» с голландскими номерами. Туристы. Глава семейства из-за руля вылезает и к Светке. Пока она его рассчитывала, он с нее глаз не спускал, раздевал прямо глазами. А потом наклонился и, протягивая десять баксов, шепнул: «Это, мисс, за вашу красоту».

Долго Светка не знала, что в родной Вязьме с той десяткой зеленой делать, пока не «додумалась» обменять на рубли у тех же самых иностранцев. Они в Европу едут, им доллары нужны, а не эти «деревянные». Вскоре такой случай представился.

Как-то теплым апрельским вечером на колонку заехал караван французских грузовиков. Большой, машин пятнадцать. Шоферы высыпали из высоченных башен-кабин своих «рено», наполнив площадку несусветным гвалтом.

Светка как раз сдала смену и собиралась домой. Увидев веселых, компанейских французов, решила подойти. Как могла объяснила, что ей от них нужно. Наконец, доперли. Что тут началось! Ржали так, что чуть стекла не повылетали. Наконец, один на ломаном русском сказал: «О-ля-ля, такая красивая мадемуазель и всего десять долларов. Россия — ошень загадошни страна!..» И снова все заржали. Светка сначала не поняла, в чем дело. А тут вдруг этот француз предложил ехать с ними. До Бреста прокатиться. Дескать, мы ребята веселые, не обидим, еще и денег дадим. У Светки сначала с перепугу чуть ноги не подкосились, а потом… Будто черт на ухо нашептывать стал: «Соглашайся, дура! Смена-то сдана, следующая только через три дня, да и Артем с матерью в деревню уехали!» В общем, сама не помнит, как в машине оказалась. А там!.. Сиденье как диван, откуда-то из-под пола льется музыка, разноцветные лампочки и стрелочки перемигиваются, а за спиной — целый гостиничный номер за ширмой: кровать с бельем, бар-холодильник. И пахнет хвойным лесом. Светку тогда именно это окончательно и добило: кондиционер в кабине мог работать в трех режимах — с запахом хвойного леса, морского побережья и земляничной поляны…

Так начался первый Светкин «рейс», первая поездка «плечевой» девочки, как называют одноразовых подруг «дальнобойщиков». А «боевое крещение» случилось в ту же ночь, на автостоянке уже далеко за Смоленском. И первыми, кому Света «прилегла на плечо», стали те самые Жан-Мари и Франсуа, бравый экипаж тяжелого грузовика «рено» из солнечной Франции.

Они оказались нормальными мужиками и отнеслись к ней, как к товарищу, без всяких издевок, хотя, черт их знает, о чем они там по-своему лопотали… Поили, кормили, однажды даже букет ромашек преподнесли. Так и доехали до Бреста. Дали с собой пакет, всякой вкусной всячиной набитый, а Жан-Мари, уже вспрыгнув на подножку, вдруг сунул ей двести франков.

Обратно Светка добиралась на перекладных, без всяких там «земляничных полян» и проклинала все на свете. Повезло под Боржовом — тормознул «совтрансавтовский» грузовик, и водитель пожалел «бедную девушку, отставшую от поезда». Впрочем, наспех придуманная легенда рассыпалась в пыль на ночной стоянке. «Так бы и сказала, что «плечевая», — хохотал водила, — а то про поезд, про невинность…»

«Дальнобойщики» — вообще народ особый. У них свои законы, свои правила на дороге. Они, конечно, не все Дон Кихоты, но откровенные подонки Светке не попадалось. Бить не били, в лес ночью с дороги не вышвыривали. Триппер-хату, правда, пришлось разок посетить…

В общем, живет сейчас Светка одним днем. Деньги кое-какие появились, продукты в доме. Матери говорит, что ходит с передвижным автозаправщиком по трассе. Та верит, жалеет даже. Сама же Светка жалеет сына. Растет парень, как бурьян в поле. Это сейчас ему только два, а старше станет? Здесь такой город, что чуть на самотек парня пустишь — оглянуться не успеешь, как «воронок» к дому подкатит.

На колонке Светка все еще числится. На полставки, конечно, иначе по времени не получается. Так что, если выйдет в тираж, то, глядишь, опять станет «королевой бензоколонки».

А что делать-то? Это в Москве или Питере «Макдональдсы», супермаркеты… А здесь все мертво. Все застыло. По сто тысяч получают, и попробуй проживи…

На трассе у нее есть прозвище — Рюмочка. Кто-то из водителей однажды подметил ее необычайно тонкую талию, и с его легкой руки так и пошло гулять среди «дальнобойщиков» по всей трассе от Москвы до Бреста: Рюмочка да Рюмочка.

Юлия АРСЕНИНА