Увидеть Париж и уцелеть

…Автобус резко остановился, и мы — я, мои подруги Юля, Лена, Таня — высыпали на улицу, как горох. Стоим в самом сердце Парижа на острове Ситэ и, задрав головы, смотрим на Нотр-Дам. Задрав — потому что места вокруг на удивление мало. Лично я не была готова к таким оптическим обманам — судя по открыткам вокруг собора полно места. Зато на площади Звезд, Елисейских полях, Марсовом поле, где высится Эйфелева башня, есть где развернуться.

Кстати о башне. Историю ее знаешь? Жил-был инженер-строитель Александр Гюстав Эйфель, и как-то раз, для Всемирной выставки 1889 года, соорудил он башню 300 метров высотой, из 15 000 сварных металлических деталей. Потянули эти «кружева» на 7 тонн. Парижане — народ консервативный — поначалу вещи всякие нехорошие говорили, мол, разбирайте свою башню, а то она весь облик города портит! Кричали, кричали, а потом передумали. И со временем неугодная башня стала символом города. Естественно, мы на башню забрались. Вид оттуда открывается потрясающий — видно все, все, все! Даже Статую Свободы, стоящую на мосту через Сену, такую маленькую по сравнению с копией, которую французы когда-то подарили… американцам! На башне полно сувенирных магазинчиков, но в них лучше ничего не покупать — выйдет в два раза дороже, чем «на земле».

Забавно, но, по-моему, опыт Эйфелевой башни парижан ничему не учит. Они регулярно протестуют против новых архитектурных «излишеств»: сначала против Центра культуры и искусства Жоржа Помпиду (такое чумовое прозрачное здание с разноцветными металлическими трубами наружу), затем против стеклянной пирамиды в Лувре. А сейчас ничего, привыкли, даже гордиться ими начали….

Самое молодежное место в Париже — Сорбонна, Латинский квартал. Там мы увидели до боли знакомых поросят — магазин «Naf-Naf» (точно такой же есть в Москве). А в соседнем доме располагался «Naf-Naf» уцененный (там продаются вещи, к примеру, прошлого сезона). Новейшая куртка там стоила — 100 франков (примерно 100 рублей новыми). Ну честное слово!

Вдоль парапета, на набережной Сены, торговцы раскрывают свои киоски (а я-то думала, что это за мусорные баки?). Оказалось — это лучшее место для приобретения сувениров по самым дешевым ценам. Здесь можно найти все — картины, футболки, кружки, прикольные открытки. Ну и, конечно, Эйфелеву башню всех видов и размеров…

Между прочим, в Париже после того, как казаки в 1814 году штурмовали монмартрские высоты, более 50 улиц носят русские названия.

У церкви Сакре-Кер до сих пор стоит известный всему миру трактир «Матушка Катерина». Знаменит он тем, что туда, было дело, вломились наши казаки (взяв предварительно монмартрские высоты) и потребовали «все» и «бистро, бистро»! Так в Париже появилось первое бистро. По иронии судьбы на соседнем с трактиром доме висит огромный плакат, сообщающий, что здесь проживал сам Д’Артаньян.

На Монмартре с нами случилось два забавных происшествия. Предложила я Юльке сфотографировать ее на фоне Парижа. На обратной стороне карты она написала «Я тебя люблю» (такое экстравагантное признание) и поставила перед собой, сев на траву. Знатоков русского языка поблизости не оказалось, все приняли надпись, очевидно, за «Поможите, люди добрые» и стали совать Юльке деньги.

На площади художников живописцы всех мастей не давали нам прохода, хватали за руки, крича: «Джоконда, Мадонна, Венера!» Отделаться от них, при этом заполучив свои портреты, нам удалось с трудом, зато бесплатно. Дело в том, что мы сами художницы и быстрыми почеркушками нас не удивить, о чем мы им и сообщили. Французы — народ импульсивный — предложили проверить. Быстро почувствовав в нас потенциальных конкурентов, они от нас отстали…

Столовались мы в Латинском квартале, на улице, состоящей сплошь из маленьких харчевенок, ресторанчиков и барчиков. Хоть они и назывались «греческая кухня», «турецкая» и т.д., выглядели их блюда совершенно одинаково — мясо, картошка и салат. Все это дешево и сердито.

Добираться до района Дефанс нам пришлось самостоятельно, на метро. Это целая история — разобраться в своих схемах могут только парижане. Мало того, что ты не знаешь, а туда ли ты едешь, еще думай, в какой ты зоне! Чтобы попасть в метро, весь Париж «прыгает» — при входе нужно преодолеть «полосу препятствий» в виде нескольких турникетов. Сначала путь преграждает какая-то вращающаяся рогатина, через которую многие юные парижане перескакивают, не платя, а затем двери, которые нужно «придержать». Мы тоже катались по одному билету: первая платит, проходит, а остальные «скачут». Можно было бы купить и единый на весь день «Formule-1», но ведь жаба душит, во-первых, а, во-вторых, какой смысл кататься на метро, если ты осматриваешь город? Да, чуть не забыла, будешь в Париже, не садись по ошибке в составы «RER» (это что-то типа нашей электрички), а то уедешь в пригород.

И вот мы в Дефансе. Это новый, совершенно чумовой район, где раздолье для роллеров, скейтбордистов и велосипедистов. Кругом огромные бетонные многоуровневые пространства с фантастическими, похожими на космические станции, домами. Гонять на роликах тут можно целый день.

Вечером у нас была экскурсия по злачным местам. Нам было мало дневного знакомства с двумя живописными, рубенсовского вида проститутками, соблазнявшими всех подряд своими прелестями на Сен-Дени. Когда стемнело, мы отправились посмотреть, что такое «Мулен Руж». Из темноты вырисовывались персонажи разной комплекции, угадать профессию которых наивная Танька так и не смогла. На фоне бесконечных витрин секс-шопов мелькали люди с красочными буклетами — зазывалы. Из двери каждого бара вслед нашим сверкающим пяткам неслось приглашение зайти «на огонек».

Вырвавшись из «чрева Парижа», мы забурились на местную дискотеку. Называют их здесь «ночными коробками».

Первое, что нас там несказанно поразило — наличие полицейских, мелькающих в толпе танцующих. Разговорившись с одной компанией, нам удалось выяснить, что вход на дискотеку имеет возрастной ценз, и полиция последнее время наведывается на открытые рэйв-дансинги, естественно, в целях борьбы с наркотиками. Так что народ отрывается по полной на частных вечеринках. На одну из них мы и напросились.

Квартира находилась напротив оперного театра. В гостиной стоял стол с закуской и запивкой, откуда-то из глубины комнаты доносилась мягкая музыка. Люди, сидевшие на полу, при нашем появлении вскочили и побежали с нами целоваться. Им совершенно не важно было, знали они нас или нет. Вот это традиция! Мы проболтали всю ночь, а с утреца, попрощавшись по-французски с обществом, сели в самолет и отчалили в Москву.

Доктор КЭТ